Советник Саакашвили Любовь ШИПОВИЧ: «Координацию и логистику всех приемных пунктов Евромайдана мы осуществляли из-за океана»

Мы встретились с Любой Шипович в офисе «Агентства имиджа Украины» на третий день ее пребывания в Киеве. В расписании сложно найти лазейку. Встречи идут одна за другой с самого утра до поздней ночи. Невысокая худенькая девушка говорит быстро, четко и эмоционально. С первых минут общения становится понятно, что этот человек — безнадежный оптимист, который не боится трудностей.

Шипович окончила Киево-Могилянскую академию по специальности «Компьютерные науки» и сразу же, в 2008 году, уехала из Украины в США по программе Green card. Будучи амбициозным молодым IT-специалистом, быстро нашла работу и устроила свою жизнь в Нью-Йорке. Начинала с должности инженера-программиста и за семь лет выросла до технического директора. При ее участии в 2011 году в Киеве открылся офис американской компании EzTexting.

О стране, которую покинула, девушка предпочитала не думать — слишком сильным разочарованием стало для нее поражение «оранжевой революции». Все изменилось после 30 ноября 2013 года. Среди активных участников студенческого Майдана оказалась ее младшая сестра. К счастью, от действий «Беркута» она не пострадала. Но Шипович почувствовала, что ее опыт и знания могут пригодиться участникам протестов. Она инициировала сбор средств в помощь Евромайдану, а затем и создание общественного объединения украинцев в США «Разом». После начала российско-украинской войны организация стала помогать семьям людей, погибших на Майдане и в зоне АТО, военным госпиталям и беженцам.

Вернуться в Украину и заняться государственным строительством Шипович решила после просмотра первой пресс-конференции нового губернатора Одесской области Михаила Саакашвили. Она убеждена, что сейчас нужнее в Одессе и сможет здесь сделать намного больше, чем сидя в американском офисе.

«В УКРАИНЕ У ЛЮДЕЙ НАМНОГО БОЛЬШЕ ПЕССИМИЗМА, ЧЕМ Я ОЖИДАЛА, НО ВИДНО, ЧТО ОНИ НЕ СОВСЕМ УТРАТИЛИ НАДЕЖДУ, НЕБЕЗРАЗЛИЧНЫ К ПРОИСХОДЯЩЕМУ, ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ПЕРЕМЕНАХ И ГОТОВЫ ДЕЙСТВОВАТЬ»

— Каковы ваши впечатления от Украины?

— В первый день было немного сонно и не верилось, что все происходит наяву. Потом начались одна за другой встречи с разными людьми, которые длились с девяти утра и до двух ночи. Утомительно, но помогло быстрее включиться в работу.

Тут, в Украине, у людей намного больше пессимизма, чем я ожидала. Но видно, что они не совсем утратили надежду, не погасли, небезразличны к происходящему, заинтересованы в переменах и готовы действовать. Искры оптимизма есть. Хорошо, что начали из разных стран приезжать люди и включаться в процессы государственного переустройства. Это эмоционально подпитывает украинцев. Новички нужны, чтобы поддерживать и подтягивать тех, кто долго варится в этом котле.

— Какое у вас сейчас гражданство?

— У меня их два. Украину я уведомила о получении американского гражданства, в паспорте есть отметка о том, что я состою на консульском учете. Основанием для этого является американский паспорт. По закону о гражданстве я выполнила все процедуры.

— Уже решили, где и как будете жить в Одессе?

— За время Майдана я настолько обросла друзьями и здесь, в Украине, и в Америке, что все бытовые вопросы легко решились. Мои друзья из Нью-Йорка, в прошлом одесситы, имеют тут квартиру. В ней я и буду жить, так что тратить на аренду жилья не придется. Бюджет — самое серьезное из всех ограничений, которые у меня есть. Его размер — ноль. Я приняла это условие. Все, что нужно, буду искать сама. Я могу год-полтора прожить тут за счет собственных сбережений, при этом выплачивая кредит за дом и свои счета в США.

— Недавно объявили о наборе людей в вашу команду. Много получили откликов?

— Намного больше, чем способна обработать. Неожиданно для меня. После того как я опубликовала в Facebook объявление, пришло 150 анкет из самых разных уголков мира и городов Украины. Одесситов всего 20 процентов. Наверное, это логично, что на работу без зарплаты скорее соглашаются люди из других стран. Потому что в последние годы украинцам было сложнее откладывать деньги. Зарплаты здесь небольшие, Майдан, война и финансовый кризис.

Я считаю, сейчас важно использовать ресурс, который есть за границей. Не потому, что иностранцы лучшие специалисты, а потому, что они могут себе позволить жить, не получая зарплату. Конечно, люди из Украины лучше понимают реалии, но они не могут отдавать себя и свое внимание полный рабочий день. Поэтому Одессе нужны симбиозные команды, где будут и украинцы, и иностранцы.

Процесс отбора кандидатов в мою команду уже идет. Он абсолютно прозрачен, я не набираю друзей и знакомых. Все резюме пересылаю специалистам по кадрам при ОГА. Они рассматривают, отбирают соискателей, потом я провожу техническое интервью, и в заключение мы вместе решим, кого брать.

— Почему вы решили приехать в Одессу и пойти именно в команду Михаила Саакашвили?

— Все не так однозначно, как кажется. Еще в начале июля я сидела на работе, была куча встреч и звонков. Пришло осознание, что еще долго у меня будет такая жизнь, что никакой жизни, кроме работы и общественных обязанностей. Значит, надо что-то отсечь. Тут же пошла к руководителю и сообщила о своем уходе.

В обед я уволилась, а вечером, когда ехала домой, запаниковала: «Блин, что же я сделала! Что дальше? 12 лет жизни потратила на IT. Это единственное, что я умею делать профессионально, и мне за это платили деньги». Это, конечно же, шутка, но доля правды есть. Волонтерить нужно с умом — применять умения и знания направленно. Поэтому я решила сосредоточиться на своей основной специализации — IT.

Тогда я даже не помышляла об Одессе. Успокоилась и решила, что нужно определить критерии своей идеальной работы: она должна быть связана с IT, иметь отношение к Украине (я не бросаю дело, не доделав его) и определенным образом менять жизнь людей, причем речь о реальных и заметных переменах. Я подумала, что E-government (электронное правительство) вписывается в эти рамки идеально.

Уже дома, когда заглянула в Facebook, увидела пресс-конференцию в Одессе, где Михаил Саакашвили, его соратники Саша Боровик и Юля Марушевская говорили о необходимости автоматизации государственных процессов. «О! Это оно», — решила я.

Подождала, когда в Украине наступит утро, и начала звонить всем знакомым с просьбой связать меня с Саакашвили. Я написала ему e-mail. Он не ответил. Понятно, ему таких писем приходят тысячи. Тогда я зашла с другой стороны: ему стали звонить люди и рекомендовать меня. Но и это не продвинуло дело. Написала Марушевской. Она ответила: «Приезжай». Но это так непонятно и неопределенно. Поэтому я связалась с Боровиком. Мы два часа говорили в скайпе. Он тоже сказал: «Приезжай».

Я готова, но мне нужна конкретика, в каких границах я буду работать, что могу делать. Тогда он рассказал о возможностях. На выбор было всего два варианта. Если есть политические амбиции, идти на госслужбу, получать 100 долларов зарплаты и иметь множество ограничений. Вторая опция — работа на общественных началах с большей автономией. Поскольку политических амбиций у меня нет, мне лучше иметь свободу и возможность что-то делать, тогда я принесу больше пользы.

Боровик сообщил о моем приезде. Пути назад нет. Еще будучи в США, я начала общаться с выходцами из Одессы, с людьми, которые в Украине занимаются реформами и E-government, спрашивать, какие есть наработки и проблемы. Они рассказали о ситуации в сфере IT в целом по Украине и в Одессе. Нашла специалистов в Америке, которые смогут консультировать нашу команду.

Также мы запустили проект «Разом — Одесса» и стали проводить мозговые штурмы в Нью-Йорке. Интересно, что к нам присоединилось множество бывших одесситов, которые до этого были довольно пассивны. Они давно живут в Америке, но готовы участвовать в модернизации родного города. Я многого об Одессе не знаю, но теперь у меня есть консультанты, успешные и разумные люди, которых я могу привлечь к решению любой проблемы. И я чувствую себя намного увереннее.

— Вы уже представляете, какие задачи и как будете решать?

— Я иду на место Chief Technology Of­fi­cer (технического директора). Сейчас формируется команда Одесской облгосдминистрации. Люди еще плохо знакомы между собой, и как в каждой новой команде, существуют определенные трудности взаимодействия и общения. Поэтому первое, что меня попросили сделать, — инструментарий для внутренней коммуникации, который также позволит видеть, кто, что и как делает.

Среди других задач — автоматизация процессов, в том числе E-government, IT-образование и IT-кластер. Все они между собой связаны. Я определяю цель, но она может изменяться в процессе реализации. В современных условиях нужна большая гибкость. Не надо писать план на пятилетку и упорно его реализовывать. Надо не бояться отказываться от чего-то. Если ты работаешь над задачей и видишь, что это никому не надо или не принесет нужный результат, не стоит дальше продавливать проект. Надо просто отбросить и делать то, что более актуально.

Я увидела, как тяжело это дается многим в Украине. Люди, начав что-то делать с любовью, продолжают идти до конца, даже если понимают ошибочность своего пути. Это очень мешает в командной работе, человек теряет чувствительность к окружающим и провоцирует конфликты, в итоге снижается качество работы. Важно уметь адаптироваться.

— Страшно браться за новое дело?

— Уже не так, как пару недель назад. Тогда была неизвестность. Я пообщалась с людьми из Америки и Украины, узнала, сколько уже сделано и пройдено до меня, и поняла, от чего можно отталкиваться. Когда все прояснилось, страх исчез.

«ПОСЛЕ «ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ» НАСТУПИЛО СТРАШНОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ. Я НЕ ХОТЕЛА НИЧЕГО ОБЩЕГО ИМЕТЬ С ЭТОЙ СТРАНОЙ И РЕШИЛА УЕХАТЬ»

— IT-специалисты везде высоко ценятся, и в Украине в том числе. Почему вы уехали в США?

— Это случилось в 2008 году и было для меня совершенно логичным решением. Я активно участвовала в «оранжевой революции». Мы ездили наблюдателями куда только можно. И я верила в возможность перемен, надеялась, что у нас все получится. Потом, когда стало понятно, что ничего не вышло, наступило страшное разочарование. Я не хотела ничего общего иметь с этой страной и решила уехать. Безусловно, сыграл свою роль юношеский максимализм: все или ничего. Сейчас я более гибко отношусь к жизненным ситуациям.

Я еще училась и работала в IT-компании. Политическая ситуация в стране непонятная, экономическая — неадекватная. При приличном уровне зарплаты я себя даже средним классом не чувствовала. Покупать квартиру в кредит на сотню лет под бешеные проценты — это бред. Было страшно и непонятно: вот закончу университет, и что далее? Поэтому я подала документы на Green cаrd, хотя и не особо рассчитывая на успех. Ответ из США с разрешением на иммиграцию я получила в тот день, когда защитила диплом. Решила, что так даже проще, и с легкой душой уехала в США. Я вышла на работу, полностью переключилась и отбросила все мысли об Украине.

— Вы быстро освоились в незнакомой стране?

— Я приехала в Нью-Йорк, потому что там живет сестра моего отца. Родня меня приняла в первое время. Я не привыкла жить с другими людьми, поэтому, как только нашла работу, сразу сняла себе жилье. А работать я начала на 10-й день пребывания в США.

Перед отъездом меня все тут пугали, что найти работу будет сложно, потому что нет американского опыта. Я посмотрела на статистику отклика на резюме — в среднем 7-10 процентов. Прикинула, что если буду отправлять примерно 100 резюме в день, получу 7-10 звонков. Со второго дня я начала рассылать резюме. В процессе выяснилось, что в IT-сфере отклик намного выше — около 40 процентов. Откуда приехала, где раньше работала, совсем не важно. Главное — что умеешь делать.

Через пару дней я уже просто выключала телефон, потому что поступало до 40 звонков в день. Я физически не могла провести столько разговоров и принять столько приглашений на интервью. В итоге выбрала две компании, сходила на собеседование и сразу вышла на работу.

— Интересно: как ваши родители восприняли переезд сначала в одну сторону, потом — в другую?

— Мои родители — это мой надежный тыл. Люди, которые в любой момент меня могут подстраховать. Помню, во время прошлого Майдана со мной случилась такая ситуация. Я была наблюдателем во время выборов в районах на границе с Донецкой областью. Меня среди ночи вывезли и бросили на трассе. Я звонила и в штаб, и юристам. Те сказали, что приняли сообщение, но помогать не собирались. Тогда я набрала родителей, они за 450 километров приехали и забрали меня.

Они живут в городе Энергодар, работают врачами в медчасти самой крупной в Европе Запорожской атомной станции. Меня отпустили из дома еще в 10-летнем возрасте. Тогда в Энергодаре закрыли единственный украинский класс. Идти в русскую школу я не захотела и устроила скандал. Политика ни при чем, и патриотизм тоже. Просто я до этого училась в украинском классе и, как любой ребенок, боялась изменений.

Ближайшая школа нашлась в 120 километрах от Энергодара, в Запорожье. Представьте, давно независимая страна, 1996 год, на почти миллионный город всего одна украинская школа! Это был Запорожский коллегиум-интернат при Киево-Могилянской академии. Там я и училась. Привыкла обходиться без родителей, а они привыкли, что я самостоятельная. Поэтому, когда пришло время уезжать в США, никаких проблем не возникло.

Когда я решила вернуться, мама разволновалась: «Как ты бросила работу, где ты будешь брать деньги, кто будет за твой дом платить?». Папа отреагировал более спокойно, мол, «приезжай, если что, поддержим». Они знают, что меня тяжело переубедить, остановить, поэтому смирились.

— Вы успели повидаться?

— Конечно, они приехали за мной в Киев, в аэропорт. Свой первый день в Украине я провела с ними.

«КОГДА ЛЮДИ УБЕДИЛИСЬ, КАК БЫСТРО И ЭФФЕКТИВНО МОЖНО ПОМОГАТЬ, НА МОЙ СЧЕТ ХЛЫНУЛИ ДЕНЬГИ. МНЕ СТАЛО СТРАШНО»

— Почему вдруг решили вернуться? Разочарование прошло?

— Еще когда Майдан был. Но если в декабре 2013 года я считала, что больше могу сделать из США, то теперь вижу, что буду эффективнее здесь.

— Как после полного неверия вы снова включились в украинскую действительность?

— В студенческом Майдане принимала участие моя младшая сестра Анна, тоже ай­ти­шница. Мой опыт ее ничему не научил, у нее было свое право на перемены. Я, учитывая прошлый опыт, не обращала на это никакого внимания. Еще 30 ноября 2013 года мы с моим бойфрендом Юрой (он тоже украинец) катались на лыжах и ни о чем не думали. Мы спустились на обед, и начались звонки. Мне рассказали, что избили студентов. Я бросилась звонить сестре, но она не отвечала. Тогда я набрала родителей. С облегчением узнала, что Аня буквально за полчаса до разгона уехала домой.

Юра решил все бросить и поехать в Украину, но я его остановила. Сказала: «Чем ты поможешь? Ты программист, драться не умеешь. Чай и бутерброды будешь носить? Давай подумаем, может, отсюда мы сможем больше сделать». Я вспомнила, как на Майдане в 2004 году нам больше всего не хватало электрики. Не было возможности телефон зарядить, воду подогреть. И мы решили купить генератор. Перебросили деньги сестре, она тут же заказала, и к вечеру генератор работал. Для меня задача была выполнена.

На следующий день меня добавили в группу «Закордонні українці — ЄвроМайдан». Там истерика, мол, мы далеко, в Киеве людей бьют, ничем помочь не возможно. Меня это сильно задело. Я зло ответила в комментариях: «Почему вы плачете, пошлите деньги и попросите друзей купить что-то для Майдана, и это будет достойный вклад» — и рассказала о покупке генератора. Они начали писать, что уехали 20-30 лет назад, никого из знакомых нет, «можно мы тебе перешлем деньги?».

Началось все с украинцев в Японии. У них большая группа в Facebook, в которой объявили сбор денег на мощный генератор, и за два часа собрали нужную сумму. Потом переслали деньги мне, я — сестре. Она тут же заказала генератор, через пару часов он уже стоял на Майдане, мы выложили фотоотчет. И тут началось что-то невероятное.

Когда люди убедились, как быстро и эффективно можно помогать, на мой счет хлынули деньги. Мне стало страшно. Я еще не думала тогда о налоговой, просто чужие деньги — это же невероятная ответственность! Решили вести подробный учет, когда, сколько, от кого пришло, сестра собирала все чеки и квитанции, составляла фотоотчеты.

Мы отправляли деньги в Украину каждый день, и в какой-то момент моя сестра просто физически больше не могла закупать все необходимое. Тогда мы бросили клич по знакомым. К середине декабря у нас в Киеве была группа активистов и каждый день по восемь машин на дежурстве. Сначала мы покупали то, что просили. В 20-х числах декабря поняли, что надо упорядочить деятельность, и создали инфоцентр.

Люди из разных стран, в разных часовых поясах, от Японии до Гавайских островов, каждые два часа обзванивали все приемные пункты Евромайдана (Дом профсоюзов, Октябрьский дворец, деревянные домики, Михайловский собор и так далее), спрашивали, что есть и чего не хватает. Тогда мы узнали, что между этими точками отсутствует простейшая коммуникация, у кого-то что-то в избытке, а у кого-то — дефицит. Мы начали проводить между ними обмен. Инфоцентр составлял списки, перераспределял, что-то еще докупали и развозили. То есть всю координацию и логистику мы осуществляли из-за океана.

Потом на меня стали выходить представители крупных компаний, которые желают оставаться неизвестными. Они предложили неофициально помочь в защите информационного пространства. Их специалисты отражали DDoS-атаки, которые постоянно велись на сайты Евромайдана.

Деньги продолжали идти на мой счет PayPal. И были такие смешные моменты, когда люди из Киева присылали. Я просила: идите занесите на Майдан. Они же отвечали, что не доверяют наличку передавать. Постоянно присылали переводы из России, Беларуси, Молдовы, США, Австралии, Канады... Когда сумма на моем счету перевалила за 20 тысяч долларов, я поняла, что так продолжаться не может.

Сначала мы обращались в существующие общественные организации, чтобы они взяли нас под крыло. Но безуспешно. На тот момент уже собралась определенная группа людей в Нью-Йорке, и мы зарегистрировали организацию «Разом». Все формы заполнили онлайн и уже через два дня стояли в банке и открывали свой счет. Официально зарегистрировались 21 января 2014 года, подали заявку на освобождение от налогов и начали действовать более организованно.

«У НАС МНОГО ПРОЕКТОВ, ТОЛЬКО ЕСЛИ РАНЬШЕ ОНИ ВСЕ ОСУЩЕСТВЛЯЛИСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ИЗ США, ТЕПЕРЬ ЧАСТЬ ЗАДАЧ БУДЕМ РЕШАТЬ ЗДЕСЬ»

— Вы, одна из вдохновительниц объединения «Разом», все бросили и приехали в Украину. Что будет с организацией?

— Она продолжит деятельность. У нас много проектов. Только если раньше они все осуществлялись исключительно из США, теперь часть задач будем решать здесь. Наш проект «Разом — Одесса» — по сути, это фронт-офис в Украине, чтобы на месте ориентироваться и проектировать. В США — бэкинг-офис, который по необходимости будет проводить анализ, делать нужные разработки, консультировать, решать сложные задачи, находить инвестиции.

«Разом» создавалась несколько хаотично. Мы решили, что это не классическая организация, а платформа для проектов. Есть идея, нужен инструментарий? Пожалуйста, приходите и реализовывайте свои задумки. Сейчас у нас несколько ключевых проектов.

Прямая гуманитарная помощь для семей людей, погибших на Майдане и в АТО, пострадавших во время боев и беженцев, — RazomToyDrive. Есть списки семей, которые мы постоянно пополняем, делимся информацией с Министерством социальной политики. Первая часть — когда конкретная украинская семья связывается с американской семьей-опекуном. Они между собой решают, какая помощь нужна, мы только оплачиваем пересылку и контролируем процесс, чтобы семью не забросили. Второе направление этой программы — гуманитарный контейнер. Мы собираем помощь, сортируем, пакуем и передаем организациям — нашим партнерам в Украине.

Также мы поддерживаем госпитали. Нашли компанию в США, готовую поставлять медтехнику в Украину. Ее специалисты собирают оборудование, которое не может использоваться в американских медучреждениях. Это либо новые, либо по­бы­вавшие в употреблении медицинские аппараты, но исправные, годные для эксплуатации в других странах, где есть специалисты с определенной подготовкой.

Компания передает медицинское оборудование бесплатно, привозит, подключает, учит врачей и техников, периодически проверяет, как пользуются аппараты. Мы только оплачиваем услуги по сборке, оформлению и доставке груза. Уже привезли два контейнера с оборудованием, оба — в Днепропетровск: в больницу имени Мечникова и военный госпиталь. Сейчас собираем третий контейнер для больницы в Запорожье.

Еще одно направление деятельности команды «Разом» — мониторинг иностранных СМИ на предмет упоминания Украины, проект «Око». Сейчас покрываем восемь языков, в том числе арабский. Мы хотим понимать, какой образ страны формируют иностранные медиа, как нас воспринимают люди из разных стран, почему нас поддерживают или не поддерживают. Имея такую информацию, мы можем влиять на это восприятие.

Интересный момент мы заметили в арабских странах. Выяснилось, что информацию об Украине они получают исключительно по спутниковому ТВ, в основном от телеканала Russia Today. Стало понятно, почему они больше симпатизируют РФ. Чтобы повлиять на информационную картинку в этом регионе, уже начали выпускать украинские издания на арабском языке.

Еще «Разом» сотрудничает с Нью-Йоркской юридической школой, которая готовит независимые отчеты. Первый они сделали в прошлом году. Это был анализ ситуации на Майдане с юридической точки зрения, насколько смена власти соответствовала международному и украинскому законодательству.

В апреле 2014 года мы его распечатали и вручили дипломатам разных стран. Когда в Совете Безопасности или на Генеральной Ассамблее ООН представитель России Виталий Чуркин говорил о нелегитимном отстранении президента, все имели на руках заключение юристов и могли делать собственные выводы, основанные на экспертных оценках. В сентябре собираемся представить в ООН еще один отчет по аннексии Крыма и правам человека в регионе.

Также у нас есть проект по распространению украинской культуры в Америке. Приглашаем звезд, устраиваем выставки, показы фильмов, тематические вечера. Плюс проводим конференции и поддерживаем научное сотрудничество. И еще много разных мелких проектов, каждым из которых руководят заинтересованные люди. Так что независимо от того, где я нахожусь, организация продолжит работать.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter